Книга как лекарство. Скорая литературная помощь от - Страница 108

108

Также см. Безработица; В стесненных обстоятельствах, находиться; Работа.

Эмоциональная холодность

...

Лаура Эскивель

Шоколад на крутом кипятке

Уильям Фолкнер

Когда я умирала

Если вы или близкий вам человек не умеет говорить о своих чувствах, имейте в виду, что: а) это неумение не всегда свидетельствует об отсутствии чувств и б) существуют другие формы экспрессии, которые можно использовать вместо слов.

Тите, героине популярного романа мексиканской писательницы Лауры Эскивель «Шоколад на крутом кипятке», не разрешают выйти замуж за Педро, которого она любит с детства, – согласно традиции она как младшая дочь должна посвятить себя заботам о деспотичной матери. Всю свою любовь к Педро, все свои чувства Тита вкладывает в приготовление яств для свадебного стола своего возлюбленного – тот женится на ее сестре Росуаре, чтобы быть ближе к Тите. В свадебный торт Тита добавляет горькую душевную муку, в глазурь – тоску. По законам жанра латиноамериканского магического реализма гости, отведав вместе с тортом сожалений Титы, начинают скорбеть о собственных утратах и своей неразделенной любви. Перепелки в лепестках роз, напитанные страстью Титы к Педро, приводят ее непорочную сестру Гертрудис в исступленное возбуждение, и девушка, скинув с себя одежду, выбегает на улицу, где ее подхватывает и сажает на коня пылающий вожделением солдат повстанческой армии.

Если вам трудно сказать вслух: «Я тебя люблю», попробуйте признаться в своих чувствах с помощью еды. А тот, кому так и не довелось услышать слов любви, должен внимательнее присмотреться к своим знакомым: не исключено, что кто-то из них выражает свои чувства каким-нибудь другим способом.

В романе Уильяма Фолкнера «Когда я умирала» на глазах у своих близких угасает фермерша Адди Бандрен. Из трех ее сыновей Дарл – самый красноречивый, Джул – самый экспансивный, а Кеш, старший, самый немногословный. Он дает выход своим чувствам, сколачивая для Адди гроб. Его брат Джул смотрит, как старательно трудится Кеш, «будто распиливает долгие желтые грустные дни на доски и к чему-нибудь прибивает». Тем самым он словно говорит матери: «Видишь? Видишь, какой хороший тебе строю?»

Гроб действительно хорош. Кеш сделал его наподобие часов: «все швы и стыки – на скос и выровнены рубанком, тугой, как барабан, аккуратный, как шкатулка», чтобы не помялось платье. Косноязычие Кеша очень трогательно – особенно в главе, где он объясняет, почему «сделал все на скос». Не расстраивайтесь, если вы или дорогой вам человек не умеете выражать свои чувства словами. Постарайтесь сделать это как-то иначе и дайте такую возможность своему партнеру.

Также см. Выдержка.

Эмоциональные шрамы

...

Лев Толстой

Крейцерова соната

Эндрю Кауан

Ракообразные (англ. Crustaceans)

У кого их нет? Просто у одних эти шрамы глубоки, у других не очень, да и скрываем мы их – от себя и от других – с разной степенью успеха. Но можно ли излечиться от душевных ран? Кто-то обожает обсуждать их со знакомыми и малознакомыми слушателями, надеясь, что это ускорит процесс заживления; кто-то предпочитает зализывать их в одиночестве, никому не позволяя покушаться на святость своих страданий.

Толстовский Позднышев из «Крейцеровой сонаты» выплескивает свою боль на попутчиков в поезде, позднее в подробностях излагая одному из них драматическую историю своей жизни.

Пол, герой-рассказчик в романе Кауана «Ракообразные», выбирает себе другого слушателя. В день рождения сына он вместе с ним отправляется на машине в небольшой курортный городок на побережье Норфолка и по дороге рассказывает Юэну о том дне, когда тот появился на свет, и о первых годах его жизни. Он вспоминает, как познакомился с матерью Юэна Рут, как умерла его собственная мать.

Но тут Пол сознаёт, что Юэна в машине нет (его уже нет на свете). Монолог Пола – это попытка описать свои душевные раны, выговориться и тем самым освободиться от боли. Кому или чему ни поверяли бы мы свои горести – близкому другу, листу бумаги или даже пустой машине, – подробный рассказ о них знаменует начало исцеления. Только выбирайте слушателя – воображаемого или реального – с особым тщанием. Пусть это будет человек, которому вы небезразличны, который может проявить к вам заботу и участие. Тогда ваши раны затянутся, не оставляя страшных шрамов.

Также см. Призраки.

Я

Ярость

...

Алан Пейтон

Плачь, любимая страна (англ. Cry, the Beloved Country)

Стивен Кинг (под псевдонимом Ричард Бахман)

Ярость

Ярость – самое жгучее, самое опасное чувство. Ярость испепеляет ваш разум. В глазах темнеет, вы теряете способность связно мыслить. Вы превращаетесь в цунами, разрушая вокруг себя все. И вам на это плевать.

Давая волю гневу, вы вредите не только себе и тому, на кого он направлен. Вы пугаете тех, кто стал невольным свидетелем вспышки вашей ярости, и даже те, кто искренне вас любит, станут вас бояться. Ярость высасывает из вас силы, глубоко ранит вашу душу и ожесточает сердце. С гневом надо бороться при первых признаках его появления, пока буйство не вошло у вас в привычку.

Наше целительное средство – спокойный роман южноафриканского писателя Алана Пейтона «Плачь, любимая страна». Это рассказ о человеке, у которого причин гневаться на несправедливый мир больше, чем у многих других. На примере Стивена Кумало автор показывает, что даже когда на вас обрушиваются самые сокрушительные горести, выход можно найти, не впадая в приступы ярости. «От Иксопо тянется к холмам красивая дорога. Холмы, поросшие травой, прекраснее любой сложенной о них песни…» Так начинается это трогательное повествование о сельском священнике, отправившемся в Йоханнесбург на поиски блудного сына Авессалома. Идет 1946 год. Йоханнесбург встречает Кумало не слишком дружелюбно. В отличие от его родного селения Ндотшени, где все знают друг друга, здесь человеку ничего не стоит потеряться – и в прямом, и в переносном смысле. Священник и его мудрый коллега Мсимангу обходят городские улицы, расспрашивают людей и узнают, что Авессалом, как и многие другие жертвы расовой дискриминации в ЮАР, ступил на путь преступлений. К тому времени, когда они находят Авессалома, уже слишком поздно. Юноша застрелил белого человека, который – что усугубляет трагедию – посвятил жизнь борьбе за права чернокожих. Священник вынужден бессильно наблюдать, как его единственного сына судят за убийство человека, который пользовался всеобщим восхищением и уважением. А мы – как стонет у Кумало сердце, как он изнемогает под гнетом непосильного горя.

108